Марксистская традиция и австрийская теория экономического цикла
В своем критическом анализе капитализма Карл Маркс исходил из объективистской концепции классической школы, согласно которой имеется два важнейших фактора производства - капитал и труд, а процесс производства состоит только из двух фаз, или стадий, - потребления и производства. Однако в предисловии к третьему тому "Капитала" Фридрих Энгельс явным образом упоминает различные стадии процесса производства. Энгельс описывает эти стадии близко к тому, как описывает их австрийская школа, хотя он использует это описание для того, чтобы лучше проиллюстрировать предполагаемую им несправедливость капиталистической экономической системы. В "Предисловии" к третьему тому "Капитала" Энгельс одобрительно цитирует Лексиса: "Капиталистические продавцы, производитель сырья, фабрикант, оптовый торговец, розничный торговец получают доход от своих предприятий вследствие того, что каждый из них продает дороже, чем покупает, следовательно, завышает на какой-то процент издержки производства своего товара. Только рабочий не в состоянии сделать подобной надбавки к стоимости; вследствие своего неблагоприятного положения по отношению к капиталисту он вынужден продавать свой труд по цене, в которую он обходится ему самому, именно за необходимые средства существования"1.
Экономист-теоретик и марксист М. И. Туган-Барановский позже расширил и переработал комментарий Энгельса, имея в виду развитие теории экономического цикла на основе концепции "перепроизводства" на различных стадиях инвестиционного процесса. Как мы указывали выше, эта теория весьма близка к австрийской теории экономического цикла, представленной в настоящей книге. На самом деле, хотя Туган-Барановский не смог установить монетарную природу избыточных инвестиций и несбалансированности между различными стадиями процесса производства (феномен кредитной экспансии), его интерпретация в своей основе является правильной в отношении теории капитала, и сам Хайек признавал Туган-Барановского предшественником австрийской теории экономического цикла2.
Поэтому не приходится удивляться тому, что такой автор с очевидно марксистскими взглядами, как Ховард Шерман, провозгласил, что теория Хайека различных стадий процесса производства полностью соответствует теоретической схеме Маркса. Эта схема традиционно делает упор на том, что капиталистическая система неизбежно порождает существенные диспропорции между различными фазами воспроизводства. Как можно ожидать, целью этих заявлений является отнюдь не демонстрация негативных последствий кредитной экспансии и денежной политики правительства и центрального банка для производственной структуры. Шерман стремился лишь проиллюстрировать постулируемую им внутреннюю нестабильность капиталистической системы3. Австрийская школа усматривает ошибочность воззрений марксистов на анализируемые явления не в их описании симптомов болезни (в целом точном), а в объяснении ими ее причин, которые ученые австрийской школы выводят из нарушения принципов права в договоре банковского вклада (частичное резервирование наличных денежных средств).
В дополнение к этому выводы, благоприятные для австрийской теории экономического цикла, могут быть сделаны также на материале полемики между неорикардианцами и неоклассиками по вопросу о возможности технического переключения. Действительно, в ходе этой полемики о переключении, в полном соответствии с австрийской традицией подчеркивалась разнородная, взаимодополняющая природа различных капитальных благ, которая противопоставлялась неоклассической концепции капитала как однородного фонда. Далее, австрийские экономисты, в частности, Хайек, с самого начала показали, что удлинение производственной структуры часто может вызывать кажущиеся парадоксальными случаи переключения, которые, будучи правильно понятыми, представляют собой одно из проявлений нормального процесса удлинения производственной структуры4.
Переключение с одной технологии производства на другую - событие, которое может сопровождать постоянные колебания процентной ставки и которое приводит в замешательство теоретиков неоклассического направления, для австрийской теории капитала не представляет вообще никакой проблемы. Действительно, увеличение сбережений, а следовательно, и снижение ставки процента, всегда обнаруживает себя в изменении временны?х горизонтов планов потребителей, которые начинают оценивать свои действия с точки зрения более отдаленной перспективы. Следовательно, производственная структура удлиняется независимо от изменений или даже переключений между какими-то конкретными технологиями производства. Иными словами, согласно модели австрийской школы, если при падении процентной ставки в ходе реализации какого-то нового инвестиционного проекта начинает использоваться какая-то технология, которая использовалась в прошлом, это событие является всего-навсего признаком того, что данный конкретный производственный процесс стал более длительным в результате увеличения сбережений и падения ставки процента5.
Поэтому нас не должен вводить в заблуждение "сравнительный анализ статического равновесия", который осуществляют неоклассические теоретики, считающие, подобно Марку Блаугу, что дискуссия о переключении каким-то образом опровергает австрийскую теорию капитала6. В отличие от них мы знаем, что реальный мир, изучаемый экономистами австрийской школы, представляет собой непрерывное изменение и что рост добровольных сбережений всегда вызывает будущее "удлинение" производственной структуры, вне зависимости от того, применяется ли в данном новом инвестиционном проекте технология, которая является прибыльной только при более высокой процентной ставке7. С точки зрения отдельного действующего индивида или предпринимателя, если было принято решение об удлинении производственных планов (вследствие увеличения сбережений), все имеющиеся к этому моменту факторы (земля, труд и имеющиеся в наличии капитальные блага) субъективно полагаются первичными средствами производства, которые определяют лишь начальную точку процесса производства. Поэтому вопрос об использовании в ходе реализации новых инвестиционных проектов технологий, которые, если их рассматривать изолированно, могут быть прибыльными при более высоких процентных ставках, не имеет отношения к проблеме8.
1 Энгельс Ф. Предисловие // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25. Ч. I. С. 13.
2 Явное упоминание Хайеком М. И. Туган-Барановского фигурирует в его "Ценах и производстве" (с. 122), а также в The Pure Theory of Capital, p. 426. См. также наст. изд., глава 6, прим. 71.
3 См.: Howard A. Sherman, Introduction to the Economics of Growth, Unemployment and Inflation (New York: Appleton, 1964), esp. p. 95.
4 "Очевидно, и часто считается само собой разумеющимся, что методы производства, которые оказались прибыльными при падении ставки процента с 7 до 5%, могут стать убыточными при дальнейшем падении ставки с 5 до 3%, поскольку они не смогут больше выдерживать конкуренцию с теми методами, которые в новых условиях оказались менее затратными: Объяснить тот факт, что методы производства, которые приносили прибыль, когда ставка процента составляла 5%, стали убыточными, когда она упала до 3%, можно только изменениями цен. Аналогично, только в терминах изменений цен можно дать адекватное объяснение тому, что изменение процентной ставки сделает прибыльными те методы производства, которые ранее были убыточными" (Hayek, The Pure Theory of Capital, pp. 388-389, а также 76-77, 140ff., 191ff. и 200). В свою очередь Августо Грациани признал, что "Хайек показал возможность переключения", см. рецензию Грациани на книгу Hayek on Hayek: An Autobiographical Dialogue (Graziani, book review in: The European Journal of the History of Economic Thought 2, no. 1 (Spring, 1995): 232.
5 O'Driscoll and Rizzo, The Economics of Time and Ignorance, p. 183.
6 Марк Блауг ошибается, когда называет теорему о переключении "последним гвоздем в гроб австрийской теории капитала" (Блауг М. Э кономическая мысль в ретроспективе. М.: Дело, 1994. С. 483). Блауг не может понять, что, поскольку остаточный объективизм, когда-то привнесенный Бём-Баверком в австрийскую теорию капитала (его концепцией измеримого среднего периода производства), давно устранен из этой теории, и производственный процесс анализируется с точки зрения предпринимательских планов, теория капитала австрийской школы стала неуязвимой для атак со стороны теоретиков проблемы переключения, вследствие которых она стала даже сильнее. На эту тему см.: Ludwig M. Lachmann, "On Austrian Capital Theory," in The Foundations of Modern Austrian Economics, Edwin E. Dolan, ed. (Kansas City: Sheed and Ward, 1976), p. 150. См. также: Israel M. Kirzner, "Subjectivism, Reswitching Paradoxes and All That," in Essays on Capital and Interest, pp. 7-10. Кирцнер заключает, что ":мы должны понять, что сопоставление сложных, многоаспектных требований к периоду ожидания для разных технологий просто-напросто не позволяет нам заявлять, что одна технология однозначно предполагает меньший период ожидания, чем другая" (p. 10).
7 Ключевой момент, делающий неорикардианскую теорию переключения неадекватной, состоит не только в том, что она базируется на сравнительном анализе статического равновесия, который не содержит подходов, позволяющих изучать динамический рыночный процесс с точки зрения оценок его перспектив, но и в том, что он не способен установить конечной причины колебаний ставки процента, которые вызывают предполагаемое переключение между наиболее прибыльными технологиями. Увеличение сбережений (и, стало быть, - при прочих равных - уменьшение процентной ставки) может иметь результатом замену определенных технологий (например древнеримского плуга) более капиталоемкими (например трактором). Даже при этом последующее падение ставки процента может позволить вернуться к использованию древнеримского плуга в новом производственном процессе, что ранее было невозможно ввиду недостаточных сбережений. Иными словами, это не затронет уже работающие производства, и в них по-прежнему будут использоваться тракторы. Действительно, новое удлинение производственных процессов может вызвать появление новых стадий единого сельскохозяйственного производства или садоводства, в рамках которых будут применяться менее капиталоемкие технологии, трактуемые сравнительным анализом статического равновесия как раздельные процессы.
8 Нельзя забывать, что хотя неорикардианцы могут быть ситуативными союзниками теоретиков австрийской школы, когда они критикуют неоклассиков, их целью остается именно нейтрализация (хотя до сих пор не вполне успешная, по нашему мнению) влияния, оказываемого на экономическую науку субъективистской революцией, начатой Менгером в 1871 г. Начало рикардианской контрреволюции положила рецензия Пьеро Сраффы на книгу Хайека "Цены и производство" (см.: Piero Sraffa, "Doctor Hayek on Money and Capital", Economic Journal 42 [1932]: 42-53). Э то было установлено Людвигом Лахманном в его статье: Ludwig M. Lachmann, "Austrian Economics under Fire: The Hayek-Sraffa Duel in Retrospect," in Austrian Economics: History and Philosophical Background, Wolfgang Grassl and B. Smith, eds., (London and Sydney: Croom Helm, 1986), pp. 225-242). Мы должны также упомянуть работу Джоан Робинсон, опубликованную в 1953 г. и посвященную критике неоклассической производственной функции (см.: Joan Robinson, Collected Economic Papers [London: Blackwell, 1960], vol. 2, pp. 114-131). Данной теме посвящена также глава 12 книги П. Сраффы "Производство товаров посредством товаров" (М.: Ю НИТИ, 1999. С. 122-129). Вся эта глава посвящена проблеме "переключения методов производства". Со стороны неоклассиков см. известную статью Пола Самуэльсона, в которой он объявил о своей безоговорочной капитуляции перед "кембриджской теоремой о переключении". Э та статья была напечатана в 1966 г. под заголовком "Парадоксы теории капитала: подведение итогов" (Samuelson, "Paradoxes in Capital Theory: A Summing Up," Quarterly Journal of Economics 80 [1966]: 568-583). Е ще одним интересным источником по данной тематике является книга Джеффри Харкурта: Geoffrey C. Harcourt, Some Cambridge Controversies in the Theory of Capital (Cambridge: Cambridge University Press, 1972). Наконец, см. также: Ludwig M. Lachmann, Macroeconomic Thinking and Market Economy (London: Institute of Economic Affairs, 1973).
Хесус Уэрта Де Сото
Из книги "Деньги, банковский кредит и экономические циклы"
